<<
>>

1.1. О содержании переходной экономики


Переходная экономика и формационная парадигма. Обычное представление — Россия совершает переход «от социализма». Такое понимание имеет определенные основания. Во-первых, по логике формационного подхода, господствовавшего в отечественной науке, общество, «уходящее от капитализма», естественно, должно было двигаться к социализму.
Во-вторых, в Советском Союзе действительно сложилась система, существенно отличная от капиталистического рыночного хозяйства: здесь возникли господствующая государственная собственность на средства производства, планирование народного хозяйства, разнообразные социальные формы удовлетворения потребностей населения в услугах образования, здравоохранения и т.д. В-третьих, закреплению названного представления «способствовало» господство в обществе, в том числе и в науке, политико-идеологического пресса, исключавшего возможность свободного научного анализа и критики.
Однако в целом — что важно для данного аспекта анализа — формационная парадигма сформировала в нашей стране устойчивое представление о строе, сложившемся в СССР, как о
высшей ступени исторического развития, поскольку она возникла после капитализма, получившего в России достаточное развитие, для того чтобы совершить этот шаг «вверх». Причем это глубоко проникшее и в науку, и в менталитет осознание «высшести» не устраняется тем, что «социализм» (по общему признанию) оказался не подлинным (казарменным, квазигосударственным, «мутантным» и т.п.). Более того, Именно оно служит основанием для концептуальных трактовок содержания переходной российской экономики: или как процесса устранения недостатков (деформаций, мутаций) социализма, или как процесса перехода от «плохого» социализма к «хорошему», или, наконец, как «переходного периода от социализма к капитализму». Подобные трактовки (при всей их неоднозначности) имеют два важных негативных следствия.
Во-первых, такого рода концепции отторгаются общественным менталитетом, поскольку общество не привлекает ни возврат к «реальному социализму», ни регрессивное движение к какой-то ступени какого-то капитализма — «дикого», номенклатурного и т.д.
(капитализм — это же перед социализмом!). Конечно, в данном случае следует различать концепцию и реальное развитие социально-экономических процессов в переходный период, однако важность концепции в том и состоит, что она в значительной мере влияет на это развитие.
Во-вторых, эти концепции достаточно узко, не в соответствии с реальными задачами перехода, ориентируют практику реформирования на движение именно (и только) к капитализму (поскольку общество от «социализма» уходит).
¦Ф- К вопросу об историческом зигзаге и тупике. В решении вопроса, от чего должна уйти Россия, социалистическая парадигма породила еще одно следствие — трактовку исторического пути России в XX в. в рамках мировой цивилизации не как «нормального», а как совершенно особого, уникального (неудавшегося) эксперимента, приведшего общество в итоге семидесятилетнего зигзага в тупик. Именно «методология уникальности» развития России, ее движения к социализму (коммунизму) при обнаружившемся крахе этой цели обусловливает вывод, что все, что было, — «пустая трата времени», дорогостоящий зигзаг, а движение из «тупика» возможно только назад.
Сомнительность «зигзаго-тупиковой» трактовки обнаруживается уже при постановке вопроса: «от чего» произошел этот зигзаг? О нем можно говорить лишь при абсолютизации как единственно верного, «нормального» пути развития западных стран. Но такой переход
был бы проявлением жесткого детерминизма, однолинейной трактовки общественного развития. О нем можно говорить также лишь при отождествлении содержательных экономических процессов, происшедших в СССР за семьдесят лет (развитие производства, науки, образования, культуры и т.д.) с «социалистическим оформлением» этих процессов. Но различие между ними всегда проводилось и российскими, и западными учеными. Как отмечал, например, Арон, «в области экономики советские люди проделали огромную работу, не имеющую, однако, ничего общего с исходным представлением Маркса о социализме»1.
Таким образом, во всех отношениях требуется более точная, реальная оценка общества, сложившегося в России к началу переходного процесса, в контексте мирового развития.
Альтернативы развития XX в.
Экономическая история показывает, что события, происшедшие в России в начале столетия, не только не выпадают из общего хода мирового развития, но самым тесным образом с ним связаны. Формирование мирового хозяйства на рубеже веков, растущее обобществление производства в национальном и международном масштабах обнаружили известный кризис традиционной рыночной системы хозяйства. Наиболее глубоким и глобальным проявлением этого кризиса явилась первая мировая война. Ситуация кризиса признавалась и марксистским (в частности, большевики в России), и немарксистским направлениями.
Каковы же были пути преодоления этого кризиса, какие новые тенденции развития экономики пробивали себе дорогу? Новая генеральная тенденция оказалась связанной с необходимостью вмешательства в стихийные рыночные отношения известной регулирующей силы, дополняющей действие «невидимой руки» действием «руки» достаточно заметной и осязаемой. Речь идет об усилении сознательного, прежде всего государственного, регулирования экономики, преодолевающего объективные недостатки рыночного механизма.
Реализация этой тенденции означает своеобразную мутацию рыночного (капиталистического) хозяйства, в результате которой оно оказывается более совершенным. Формы проявления подобной мутации, однако, оказались двоякими: либо государственное регулирование действовало опосредованно, «встраиваясь» в рыночный механизм и подчиняясь ему; либо государственное регулирование действовало непосредственно, вставая «над рынком» и в той или иной мере подчиняя (в крайнем случае игнорируя) его себе. Принципиальное различие
1 Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993. С. 206.
этих двух форм не исключало того, что на практике они действовали не в чистом виде, однако в большинстве стран рыночной экономики нашла применение первая модель. Модель «принудительного направляемого хозяйства» получила распространение (безусловно, при известных различиях), в частности, в России, Италии и Германии.
Действие названных моделей имело теоретическое обоснование: первой — прежде всего в работах Кейнса; второй — в работах Парето, Зомбарта, Струве, Ойкена, Ланге и др.
Иными словами, модель, получившая своеобразное применение в России после октября 1917 г., не была вообще случайной, а представляла собой вариант теоретического отображения реальных экономических тенденций мирового развития в начале XX в.
Таким образом, предложенный аспект рассмотрения экономического развития России подчеркивает' не уникальность и даже не особенности его (они, безусловно, были и должны приниматься во внимание), а то общее, что ставит его в ряд процессов, свойственных всем странам мира. В этом смысле избранная Россией модель уже не может трактоваться полностью как исторический зигзаг. В ее рамках, очевидно, решались и важные позитивные задачи, кстати, отмечаемые и большинством западных экономистов. Другое дело, что, как отмечали, например, Струве и Ойкен, она имела существенные ограничения, была менее эффективна, чем модель рыночной экономики. Это подтвердила и практика российской действительности.
Российская экономика к началу современного переходного процесса сформировалась исторически под воздействием особенностей двоякого рода. С одной стороны, это исторические объективные условия России, с другой — особенность субъективного, направляющего развитие экономики фактора после октября 1917 г. Рыночная экономика в России к этому периоду не была достаточно развита, поэтому усиление государственного руководства в контексте кризиса рыночного хозяйства было в какой-то мере экзогенным фактором. Вместе с тем оно отвечало традициям российской государственности, оказывалось проявлением особой — евроазиатской по характеру — цивилизации в нашей стране.
Централизованный характер управления экономикой получил в России наиболее яркое, крайнее выражение. Непосредственное, прямое регулирование имело основой практически полное огосударствление средств производства, проявлялось в директивном распределении всех ресурсов, рыночные отношения приобрели чисто формальный харак-
тер. Экономический рост, причем ценой ограничения личного потребления, стал главным критерием общественного развития.
Такая подробно описанная Корнаи (ресурсоограниченная) модель функционирования вела к преобладанию экстенсивного типа развития, «невосприимчивости» экономики к достижениям научно-технического прогресса; способствовала закреплению существующей структуры производства (развитию диспропорций); обусловливала уравнительное распределение благ в сочетании с привилегиями для отдельных групп; подрывала трудовую мотивацию работников, их инициативу; практически исключала предпринимательскую функцию; порождала ненасы-щаемый спрос во всех областях, развившийся в постоянный, всеобщий, интенсивный дефицит.
Все вышесказанное хорошо известно.
Необходимо лишь подчеркнуть, что отмеченная «крайность» была связана с необходимостью максимально ускорить развитие российской экономики, с тем чтобы преодолеть ее отставание от экономики индустриально развитых стран. Многое в данном аспекте, причем в достаточно короткие сроки, действительно удалось решить. Платой за существенные достижения российского общества стали отмеченные выше постепенное снижение эффективности экономики и, наконец, глубокий кризис, обнаруживший необходимость перехода к другой экономической системе.
Этот кризис сегодня трактуется как «кризис социализма». Это закономерно в том смысле, что особенностью российской модели развития было и то, что все проводимые мероприятия рассматривались как формы социалистического (коммунистического) строительства. Иными словами, реально действующая экономическая модель в России была «прикрыта» социалистической идеей. Поэтому российское общество и в западной науке справедливо «обозначалось» как «социалистическое общество», хотя чаще использовались иные термины: «командная экономика», «централизованно управляемая экономика», «плановая экономика», «тоталитарная экономика» и др. Однако важно еще раз подчеркнуть, что главное в упомянутом «кризисе социализма» не в том, что в России (и ряде других стран) социалистическая идея не получила реального воплощения (она будет существовать как идея и дальше), а в том, что избранная и действовавшая здесь в течение десятилетий экономическая модель оказалась неспособной эффек-тивно.решать современные проблемы социально-экономического прогресса;
Поэтому российское общество, освобождаясь и от «прикрывавшей» его в течение десятилетий «социалистической вуали», прежде все-
го должно «уйти» от сложившейся в нем за этот период реальной экономической модели плановой (командной) экономики со всеми ее изложенными выше негативными чертами. Этот процесс будет означать преобразование и всех других сфер общества.
Основные предпосылки современной стратегической концепции развития России.
На концептуальное решение проблемы большое воздействие оказывают не только «социалистический менталитет», но и наследие славянофилов, обусловливающие выдвижение на первый план фактора особенностей, уникальности путей развития России: особая роль в российском обществе коллективных начал вообще; преобладание вертикальных по характеру (государство — индивид) по сравнению с горизонтальными (индивид—индивид) связей; специфика местного самоуправления; отсутствие традиций частной собственности в земельных отношениях и т.д. Отсюда делаются выводы о сложности формирования в России гражданского общества, реальных рыночных отношений и т.п.
Безусловно, учет этих особенностей обязателен, важен и накладывает свой отпечаток на формы как переходного процесса, так и будущей экономики. Однако важно помнить и то, что «особенное» определяет именно формы процесса, не исключая в его содержании некоторые общие (для ряда стран или для цивилизаций в целом) моменты. Такие общие моменты в переходной экономике могут быть у всех бывших социалистических стран. Наконец, на переходные процессы в этих странах должны влиять и развертывающиеся сегодня в мире глобальные процессы, в частности, переход развитых стран от индустриального к постиндустриальному обществу.
Концепция «возврата» в процессе перехода российской экономики на «общий путь» учитывает эти общие содержательные моменты. В крайней постановке вопрос о перспективах России стоит просто: или автаркический уникальный путь (построение какого-то особого общества в «отдельно взятой стране»), или особенные формы общего пути. Думается, что для первого варианта нет никаких социальных или экономических обоснований.
Важно видеть существенные различия стратегических целей развития России и непосредственных целей экономики и общества «на сегодня». Это объясняется не только тем, что переходная экономика развертывается исторически как бы по нескольким этапам и задачи начальных и конечных этапов не могут быть одинаковыми. Дело в том, что по своему содержанию переходная экономика оказывается «мно-

послойной»: она должна решать ряд качественно разнородных задач. Эти задачи различаются по характеру, срокам осуществления, объему мероприятий и т.п., причем решение одной задачи подчас противоречит решению другой.
Так, прежде всего содержание переходной экономики связано со стратегическим направлением формирования эффективной социально-экономической системы будущего. Вместе с тем переходный процесс решает задачи трансформации плановой экономики в современную рыночную. Этот важный содержательный момент переходного процесса тесно связан с решением стратегической задачи, но не тождествен ей. Наконец, начальный этап перехода, как показывает практика, порождает специфические задачи, вытекающие из кризисного состояния общества. Сочетание этих (по крайней мере трех взаимосвязанных, но относительно самостоятельных) групп социально-экономических проблем и образует конкретное своеобразие переходной российской экономики.
Преодоление кризиса — ближайшая задача. Первые годы реформ совпали с развертыванием и углублением кризиса российской экономики. К 1995 г. по сравнению с 1989 г. ВВП сократился пбчти вдвое, объем промышленной продукции — на 45%, на четверть сократилось сельскохозяйственное производство, капиталовложения составили менее трети. Число безработных в 1996 г. составило около 3,6% с перспективой, по некоторым прогнозам, возможного возрастания их в ближайшие годы до 14—15% экономически активного населения. Ухудшилось материальное положение значительной части населения, резко возросла дифференциация доходов. Именно последние обстоятельства, непосредственно затрагивающие интересы человека, послужили основой разочарования в результатах, а также и в самом процессе реформирования экономики.
Какова природа кризиса — мнения неоднозначны. Существует позиция, по которой кризис—просто фаза экономического цикла, действовавшего до последнего времени в подавленном состоянии! На наш взгляд, более точна другая позиция, обязательно связывающая рассматриваемый кризис с процессом трансформации плановой системы. В этом смысле кризис представляет собой своеобразное явление, образует как бы специфическую закономерность начального этапа переходной экономики. Неся в себе внешне определенные признаки и циклического, и структурного кризисов, свойственных рыночной экономике, этот кризис отличается от них и по причине, и по функциональной роли.
Причиной его является не просто «текущее несоответствие», обнаруживающееся в экономике, но огромный потенциал значительных макроэкономических «несоответствий», накопленных в годы плановой экономики и сдерживаемых ею в скрытой форме. По своей роли он связан не просто с восстановлением в экономике нарушенного равновесия, но именно с преодолением упомянутых макроэкономических «несоответствий», с коренной перестройкой экономической системы. Поэтому он и получил название трансформационного спада, переходного кризиса. Можно сказать, что издержки, которые он накладывает на общество, есть своеобразная «плата» за преобразование системы хозяйства, социальная цена экономических реформ.
Такой вывод не бесспорен; Олсон1, например, указывая на опыт Китая, считает, что трансформационный спад не является закономерностью, его можно избежать. Мнение российских экономистов также двойственно.
На наш взгляд, в решении проблемы следует видеть две стороны. Одна — содержательные задачи трансформации (изменение структуры производства, всей экономической инфраструктуры, механизма функционирования, целевого критерия функционирования системы и т.п.). Решение их всегда предполагает определенные издержки. Другая — размер этих издержек. В разных странах он может (должен) быть неодинаков. Глубина и продолжительность трансформационного спада, очевидно, зависят от степени сложившихся диспропорций; от объема трансформационных задач с точки зрения уровня техники и технологии; от степени развития реальных рыночных отношений (если переход совершается к рыночной экономике); от степени подчинения ранее существующей системы удовлетворению потребностей и т.д. Особоезна-чение в данном случае имеет и субъективный фактор: эффективность руководства переходными процессами, в частности адекватность принимаемых решений реальным потребностям и острота противоборства различных политических сил.
Российская экономика по всем указанным параметрам,имела к началу переходного периода самые «благоприятные» условия для глубокого трансформационного кризиса. Производственная структура была сильно перекошена в сторону высокого удельного веса первого подразделения, группы «А» в промышленности при чрезмерном развитии производств ВПК. Слабо развита была сфера обслуживания. В области техники и технологии экономика занимала ведущие позиции лишь
1 Становление рыночной экономики в странах Восточной Европы. М., 1994. С. 7.

в ряде отраслей (космос, военная техника), в целом обладала слабой конкурентоспособностью на мировых рынках, была утяжелена массой устаревшего оборудования. Особенно сложной была задача реформирования в области рыночных отношений: по образному выражению Эдвардса, было необходимо «воссоздать рыночные институты из ничего»1.
Механизм-ресурсоограниченной системы, обусловливающей развитие производства ради производства, определял относительно низкий жизненный уровень населения, отставание сфер социального обслуживания. Глубокое проникновение в общество социалистического менталитета стало одной из причин остроты противоречия и борьбы политических сил в процессе трансформации, слабости демократических сил.
Сложность преодоления трансформационного спада, достижения стабилизации и обеспечения в последующем экономического роста определялась также и тем, что, решая все эти задачи начального этапа переходной экономики, российское правительство не могло абстрагироваться от осуществления важнейшей программы переходного процесса— формирования в России экономики рыночного типа.
• Рыночная экономика как вектор переходного процесса. Роль этого вектора проявляется в том, что часто переходная экономика в бывших социалистических странах определяется в целом как переход к рынку. Это не случайно, ибо речь в данном случае идет о механизме функционирования экономической системы. Но индустриальному обществу известны всего два таких типа: на основе прямого директивного регулирования и на основе косвенного рыночного регулирования. Кризис и необходимость трансформации плановой (централизованно регулируемой) экономики не оставляют иного выбора, кроме перехода к экономике рыночного типа.
Можно сказать поэтому, что правильность этого важного вектора переходного процесса общепризнана. Однако теоретической ясности в понимании будущей рыночной экономики в России нет. Так, остается представление о рыночном механизме как о некоем элементе централизованно управляемой экономики, так сказать, «социалистическом рынке», вуалируемом в современных условиях понятием социально ориентированного рынка. Широко распространена (в основном как объект дл якритики) позиция 6 якобы переходе к «дикому» рынку времен
1 Становление рыночной экономики в странах Восточной Европы. М., 1994. С. 214.
А.Смита. На наш взгляд, как уже отмечалось, речь должна идти о современных рыночных отношениях, включающих важную роль в них государства и учет национальных особенностей страны..
Как оценить практику перехода к рыночным отношениям в первые годы реформирования российской экономики, имея в виду глубокую противоречивость и многие негативные следствия этого процесса? Прежде всего здесь следует сказать о некорректности сравнительного анализа, когда реалии перехода сопоставляются с работой «нормального» рынка. Сравнение это оказывается не в пользу реалий, что наталкивает на вывод, что вообще есть «хороший» рынок (и рыночная экономика вообще — это хорошо), но «плохая» экономическая политика в России никак не может привести к этому «хорошему» рынку.
Сравнительный анализ включает и сравнение с другими (относительно «хорошими») переходными экономиками — в Чехии, Польше, Китае и др., обнаруживая, что в России переход к рынку ведется не так, что есть примеры лучших вариантов, которые и надо бы иметь В виду.
Представляется, что глубокая оценка этого процесса предполагает учет ряда моментов. Во-первых, переход к рыночной экономике как вектор переходного процесса означает реальную глубочайшую трансформацию общества, несущую не только «хорошее», но и все свойственные рынку и всем известные негативы. Поэтому появление в процессе перехода ряда неизвестных прежнему обществу «несправедливостей» — это неизбежный момент такого перехода.
Во-вторых, рыночная экономика, безусловно, имеет ряд инвариантов, которые нужно обязательно Обеспечить (субъекты рыночных отношений с соответствующей свободой деятельности,; конкурентная среда, определяющая роль обратной связи, встроенность государствен-ного регулирования в рыночный механизм)1, однакб реальные формы рыночного хозяйства тесно связаны с существующей в обществе структурой (в частности, с современной индустриальной) производства, характером субъектов хозяйствования. В этом смысле было 'бы иллюзией ожидать в России формирования «справедливого» рынка свободное конкуренции и удивляться огромному влиянию, тем более в' начале переходного процесса, оказываемому на экономические процессы сложившихся ранее монополистических структур.
В-третьих, не требует комментариев очевидное обстоятельство: чем «дальше» от рыночных отношений находилась та или иная страна, тем сложнее, противоречивее и дольше должен протекать в ней переход к рыночной экономике. Преодоление тотальной неконкурентоспособное-
ти российской экономики Н.Шмелев связывает с несколькими десятилетиями, если не с жизнью двух—трех поколений1.
Это важное обстоятельство, с одной стороны, заставляет предположить, что не следует абсолютизировать сегодняшние (начальные) формы перехода к рынку, ибо им предстоит определенная эволюция, а с другой — обнаруживает очевидную несостоятельность сравнений по аналогии опыта переходной экономики России и других стран. Глубокие различия исходных условий, характера и объемов задач по переходу к рынку обусловливают слишком малую значимость, таких сравнений.
Наконец, остро критический анализ процесса перехода к рынку в России (состояние российской экономики оправдывает такую остроту) как бы предполагает, что этот переход должен происходить по определенному сценарию, который постоянно нарушается руководителями реформирования, что и обусловливает кризисное состояние экономики и другие негативы.
На деле, как только что отмечалось, многие негативы органично вплетены в оптимальный сценарий перехода и требуют лишь соответствующих действий по их смягчению. Но главное в том, что такого (научного) сценария не существует и каждая страна, опираясь лишь на инварианты перехода к рынку, должна найти свои специфические формы их реализации, определенные состояния этих форм, последовательность, адекватность применения и т.д. Конечно, другое дело — ошибки, совершаемые реформаторами или при неизбежно применяемом методе проб и ошибок, или под давлением различных лоббистских групп и т.д. Это дополнительные потери для общества, за которые руководители должны нести ответственность.
Практика реформ, анализ многих их недостатков показывают, что огромное значение в обеспечении более эффективного, последовательного реформирования и в преодолении трансформационного кризиса на путях рыночной экономики имело бы усиление централизованного регулирования этих процессов, связанное, в частности, и с функциями государства.
Прежде всего это объясняется вообще возрастанием в переходной экономике роли субъективного фактора. Далее, особое значение это приобретает в связи с тем, что плановой экономике было присуще сверхцентрализованное государственное управление, слом которого в первый момент порождает своеобразный вакуум, потерю управляемости
1 Вопросы экономики. 1995. № 1. С. 22.
хозяйством в масштабах огромной российской экономики. Усиление роли государства поэтому понимается не в смысле восстановления (тем более «превышения») его прежних функций, а в смысле овладения сложившейся ситуацией распада и хаоса, преодоления ее и осуществления руководства экономикой на иных (экономических) принципах. Вместе с тем возрастает роль государства и в традиционном аспекте: как политического руководителя самих переходных процессов; как гаранта социальной защищенности слоев общества, нуждающихся в ней; как гаранта защищенности общества от возрастающей коррупции, криминальной среды; как своеобразного арбитра в обеспечении политической устойчивости общества, в разрешении возможных национальных конфликтов и т.п. Особое значение государство приобретает в связи с необходимостью формирования и обеспечения действий новых правовых основ функционирования экономики при переходе к рыночному механизму.
Стратегическая цель — экономика для человека. Одновременное решение отмеченных задач (реализация различных векторов) переходной экономики в силу их качественных различий не означает, что все они будут решены в один срок. Прежде всего общество преодолевает трансформационный кризис, достигает предкризисного уровня производства и обеспечивает его дальнейший рост. Больший срок требуется для формирования эффективной рыночной экономики, результатом которого станут новая производственная и социально-экономическая структура общества, возникновение и действие новой системы мотивации, повышениеэффективности производства как одна из основ роста всеобщего благосостояния. Вместе с тем реализация этих векторов при всей их важности остается как бы средством решения стратегической задачи: что может получить Россия взамен своего «социалистического» прошлого, куда она идет в этом смысле?
Важнейшее значение в этом аспекте имеют: огромный потенциал российской экономики — природный, трудовой, научно-технический, высокий образовательный (квалификационный) уровень населения; решимость перейти к эффективному механизму функционирования экономики, обеспечивающему максимальное использование этого потенциала; возможность использовать опыт трансформации общественной системы и поддержка других стран; готовность включения реформируемой российской экономики в современный поток развития мировой цивилизации.

Реальность всех этих факторов обусловливает реальность нетолько как научной гипотезы, но и как необходимого (единственно возможного для России, если она хочет остаться великой державой) курса экономического развития на переход к постиндустриальному обществу. Вместе с тем реальность подобных конечных рубежей российской экономики не означает, что они достигаются легко и «автоматически». Достижение их предполагает соответствующую экономическую политику: обеспечение приоритетного развития ряда отраслей — наукоемких производств, передовых технологий, науки и образования, социокультурной сферы; проведение целостной структурной политики, ориентированной на это будущее; учет данной стратегической цели в направлениях и формах «рыночного реформирования» и др.
Новая парадигма экономической теории имеет в основе не вещественное богатство, а самого человека во всем богатстве его способностей и потребностей. Экономического человека в этом смысле сменяет человек социальный. Постиндустриальное общество снимает с него доминирующую прежде функцию — быть фактором производства. Человек, по выражению К.Маркса, выходит из процесса производства, становится рядом с ним1.
Конечно, пока подобные положения рисуют лишь самые общие абстрактные и достаточно неопределенные контуры будущего; Известными материальными основами такого будущего может служить, к примеру, то, что, по прогнозам, в ближайшие десятилетия в материальном производстве развитых стран будет занятодо 5% трудоспособного населения. Меняются функции человека в его деятельности: от преобладания исполнительно-физических к преобладанию творческо-уп-равленческих. Иноесодержание приобретает функция благосостояния. Показатели собственно производства (душевые в том числе) как бы выходят за рамки целей общественной системы. Естественно, функциональная роль материального производства не исчезает, она просто уходит с первого плана «в основание». Новые критерии (и показатели), характеризующие будущее общество, еще предстоит разработать науке.
Рассмотренная стратегическая цель переходной российской экономики означает кардинальное изменение самого содержания общества при переходе от его индустриальной стадии к постиндустриальной. Это, можно сказать, есть переход от «человека для экономики» к «экономике для человека».
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 213.

Контрольные вопросы
1. От чего хочет уйти российское общество?
2. Каковы задачи, составляющие содержание российской переходной экономики?
3. Почему на смену плановой должна прийти именно рыночная экономика?
ЛИТЕРАТУРА Кузнецов В. К теории переходной экономики // МЭиМО. 1994. № 12.
РадаевВ.В. Концептуальные основы анализа переходной экономики // Вестник Моск. ун-та. Сер. «Экон.». 1996. №1.
Реформы глазами американских и российских ученых /Под ред. О.Т. Богомолова. М.: Изд-во «Российский экономический журнал», Фонд «За экономическую грамотность», 1996.
Экономика переходного периода / Под ред. В.В.Радаева, А.В.Бузгалина. М.: Изд-во МГУ, 1995: Разд. 1.
<< | >>
Источник: Л.И. Абалкин. Курс переходной экономики. 1997

Еще по теме 1.1. О содержании переходной экономики:

  1. 1. Содержание и закономерности переходной экономики
  2. 1.1. О содержании переходной экономики
  3. 1. Содержание переходности
  4. 37. Основные типы государств в мировой экономике. Развитые страны с рыночной экономикой. Страны с переходной экономикой
  5. 4.2.4. Переходная экономика
  6. 94. Проблемы и теории переходной экономики.
  7. Основные черты переходной экономики
  8. Раздел IV ПЕРЕХОДНАЯ ЭКОНОМИКА
  9. ТЕМА 1. Переходная экономика: сущность, закономерно-сти, этапы
  10. Глава 19. Особенности переходной экономики России
  11. Глава 19. Особенности переходной экономики России
  12. ТЕМА 9. Роль и функции государства в переходной экономике.
  13. РАЗДЕЛ 2. МИКРОЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКИ
  14. 2. Российская модель переходной экономики
  15. 2. Государственные предприятия в переходной экономике
  16. Раздел-1 КОНЦЕПЦИЯ ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКИ
  17. Раздел V ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКИ
  18. Раздел-1 КОНЦЕПЦИЯ ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКИ
  19. 10.1. ЧТО ТАКОЕ ПЕРЕХОДНАЯ ЭКОНОМИКА?