<<
>>

3. Конец интервенционизма

Интервенционистская интерлюдия должна закончиться, так как интервенционизм не может создать устойчивую систему социальной организации. Тому есть три причины.

Первая: ограничительные меры всегда ограничивают объем производства и количество благ, доступных для потребления.

Какие бы аргументы ни выдвигались в пользу определенных ограничений и запрещений, эти мероприятия сами по себе не могут составить систему общественного производства.

Вторая: все разновидности вмешательства в рыночные явления не только не способны достичь целей, которые ставятся их авторами и сторонниками, но и создают положение дел, которое с точки зрения оценок самих их авторов и пропагандистов является менее желательным, чем предшествовавшее ему состояние, которое они были предназначены изменить. Если кто-то желает исправить очевидные несоответствия и нелепости дополнения первого акта вмешательства все большим количеством этих актов, то он должен заходить все дальше и дальше до тех пор, пока не будет полностью уничтожена рыночная экономика и ее не заменит социализм.

Третья: интервенционизм стремится конфисковать излишек у одной части населения и отдать его другой части. Если этот излишек исчерпывается путем полной конфискации, то дальнейшее продолжение этой политики становится невозможным.

Идя по пути интервенционизма, все страны, не принявшие на вооружение полный социализм русского образца, все больше и больше приближаются к тому, что называется плановой экономикой, т.е. к социализму немецкого, или гинденбургского образца. Что касается экономической политики, то в наши дни не существует большой разницы между различными странами, а в пределах одной страны между различными партиями и группами давления. Историческое название партии потеряло свое значение. Насколько дело касается экономической политики, осталось практически всего две фракции: сторонники ленинского метода всеобъемлющей национализации и интервенционисты.

Защитники свободной рыночной экономики мало влияют на ход событий. Та экономическая свобода, которая еще существует, является скорее следствием провала мероприятий, которые реализовывались правительствами, чем сознательной политики.

Трудно определить, какая часть сторонников интервенционизма отдает себе отчет в том, что рекомендуемая ими политика прямым ходом ведет к социализму, а какая часть находится в плену иллюзии, что то, к чему они стремятся, является центристской системой, которая может функционировать в качестве постоянной системы третьим решением проблемы экономической организации общества. В любом случае определенно можно утверждать: все интервенционисты уверены, что государство и только государство призвано решать в каждом отдельном случае, позволить ли событиям идти так, как определено рынком, или же необходимо вмешаться в ход событий. Это означает, что они готовы терпеть господство потребителей только тогда, когда оно приводит к результатам, которые ими одобряются. Как только в экономике случается нечто, что не нравится какому-либо из многочисленных бюрократических учреждений, или возникает раздражение групп давления, люди требуют новых интервенций, регулирования и ограничений. И если бы не неэффективность законодателей, а также невнимательность, небрежность и продажность многих чиновников, то последние следы рыночной экономики давно бы исчезли.

Непревзойденная эффективность капитализма никогда прежде не проявлялась в таком выгодном свете, как в нашу эпоху ужасного антикапитализма. В то время как правительства, политические партии и профсоюзы саботируют все деловые операции, дух предпринимательства тем не менее добивается увеличения количества и улучшения качества продукции и большей доступности ее для потребителей. В странах, которые еще не полностью отказались от капиталистической системы, простой человек имеет уровень жизни, которому позавидовали бы государи и набобы ушедших эпох. Совсем недавно демагоги обвиняли капитализм в нищете народных масс.

Сегодня они склонны скорее винить капитализм в изобилии, которое он обрушил на голову простого человека.

Выше было показано, что управленческая структура, т.е. распределение вспомогательных задач по руководству предприятием между ответственными помощниками, которым может предоставляться определенная свобода действий, возможна только в рамках системы, построенной на прибыли[Cм. с. 287290.]. Отличительные черты управляющего как такового, которые ставят его в положение, отличное от положения простого технического специалиста, состоят в том, что в сфере своей задачи он сам определяет методы, посредством которых его действия будут приспосабливаться к принципу получения прибыли. В социалистической системе, где нет ни экономического расчета, ни бухгалтерского учета капитала, ни исчисления прибыли, вообще нет места управленческой деятельности. Но до тех пор, пока социалистическое сообщество еще в состоянии производить вычисления на основе цен, установленных на зарубежных рынках, оно в определенной степени также может использовать квазиуправленческую иерархию.

Называть какую-либо эпоху переходной является жалким паллиативом. В живом мире перемены происходят постоянно. Любая эпоха является переходной. Мы можем провести различие между общественными системами, которые могут быть устойчивыми, и общественными системами, неизбежно являющимися переходными вследствие того, что они саморазрушительны. Выше отмечалось, в каком смысле интервенционизм сам себя уничтожает и должен привести к социализму немецкого образца. Некоторые европейские страны уже достигли этой фазы и никто не знает, последуют ли Соединенные Штаты их примеру. Но до тех пор, пока Соединенные Штаты будут держаться за рыночную экономику и не примут на вооружение систему полного государственного управления производством, социалистические экономики Западной Европы будут в состоянии производить экономические расчеты. Их руководство производством еще не будет обладать самым характерным свойством социалистического руководства; оно все еще будет основываться на экономическом расчете.

Поэтому во всех отношениях оно будет очень сильно отличаться от ситуации, которая сложилась бы, если бы весь мир обратился к социализму.

Часто говорят, что половина мира не может продолжать оставаться приверженной рыночной экономике, когда другая половина является социалистической. Однако нет никаких причин предполагать невозможность такого разделения и сосуществования двух систем. Если бы такая ситуация действительно сложилась, тогда нынешняя экономическая система стран, отказавшихся от капитализма, могла бы продолжать существовать неопределенно долго. Ее функционирование может привести к социальной дезинтеграции, хаосу и человеческим страданиям. Однако ни низкий уровень жизни, ни прогрессирующее обнищание автоматически не ликвидируют экономическую систему. Она уступает более эффективной системе только в том случае, если люди достаточно разумны, чтобы самостоятельно осознать преимущества, которые могут дать им эти перемены. Либо она может быть разрушена иностранными захватчиками, оснащенными более совершенным оружием в результате большей эффективности своей экономической системы.

Оптимисты надеются, что по крайней мере те страны, которые в прошлом создали капиталистическую рыночную экономику и ее цивилизацию, будут придерживаться этой системы и в будущем. Многое говорит как в подтверждение, так и в опровержение этого ожидания. Бессмысленно отвлеченно рассуждать о результатах великого идеологического конфликта между принципами частной собственности и государственной собственности, индивидуализма и тоталитаризма, свободы и авторитарной регламентации. Все, что мы в состоянии узнать о результатах этой борьбы заранее, кратко можно выразить в следующих трех утверждениях:

1. Мы не располагаем никакими сведениями о существовании и действии сил, которые присудили бы окончательную победу в этой схватке тем идеологиям, применение которых обеспечит сохранение и дальнейшую интенсификацию социальных связей и повышение материального благосостояния человечества.

2. Человек должен выбирать между рыночной экономикой и социализмом. Он не сможет уклониться от выбора между этими альтернативными вариантами, приняв на вооружение некую центристскую позицию, как бы она ни называлась.

3. В условиях упразднения экономического расчета всеобщее принятие социализма приведет к полному хаосу и распаду общественного сотрудничества, основанного на разделении труда.

<< | >>
Источник: Людвиг фон Мизес. Человеческая деятельность: Трактат по экономической теории. 2005

Еще по теме 3. Конец интервенционизма:

  1. XXXVI. КРИЗИС ИНТЕРВЕНЦИОНИЗМА
  2. 1. Плоды интервенционизма
  3. 4. Три вида налогового интервенционизма
  4. КОНЕЦ АМЕРИКАНСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМА?
  5. ПЛИТА ПЕРВАЯ: КОНЕЦ КОММУНИЗМА
  6. 12.2. Эпоха расцвета феодализма (XI - конец XV вв.)
  7. Раздел второй БУРЖУАЗНЫЕ АПОЛОГЕТЫ НАЕМНОГО РАБСТВА (конец XIX — начало XX вв.)
  8. 7.4. Экономическое развитие в эпоху эллинизма (конец IV-I вв. до н. э.)
  9. КОНЕЦ ЗАМЕЩЕНИЯ ИМПОРТА И КВАЗИСОЦИАЛИЗМА В ТРЕТЬЕМ МИРЕ
  10. 9.4. Период позднего феодализма (конец XV - середина XVII вв.)
  11. 17.2. Экономика Китая в Имперский период (конец VI-XIII вв.)
  12. 16.4. Особенности экономического кризиса в России (конец 80-х – начало 90-х гг. ХХ в.)
  13. 9.2. Ранний феодализм – время формирования феодального способа производства (V - конец X вв.)
  14. 15.2.2. Кейнсианская модель макроэкономического равновесия: конец эпохи «laisser faire»
  15. 5. Зарождение и развитие государственного монополистического капитализма (конец XIX - начало XX века)
  16. Глава 5. ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ (КОНЕЦ XV – НАЧАЛО XVIII В.)
  17. Конец биотоплива: от каких источников энергии мир откажется и к чему придет
  18. 26. Вторая научно-техническая революция и развитие мировых производительных сил (конец XIX - начало XX вв.)
  19. ВМЕШАТЕЛЬСТВО